Он протянул к ней руку и дернул накрахмаленный воротничок – единственное украшение ее наряда. Сайленс отпихнула его плечом. Майкл стоял слишком близко и задавал очень неприятные вопросы.

– Я любила Уильяма. Наверное, тебе этого не понять, но это была любовь на всю жизнь. Вряд ли я когда-либо испытаю что-то подобное во второй раз.

Сайленс говорила эти слова так много раз, что они чуть ли не сами слетали с ее губ. Ей даже не нужно было думать об их значении. И вот сейчас она вдруг спросила себя: а сколько в них осталось правды? Сайленс растерянно покачала головой. Она ни с кем не хотела обсуждать эту тему, а с Майклом – тем более.

Но он не собирался отставать от нее:

– Значит, без этой настоящей любви ты зачахнешь и умрешь?

– Я уже говорила, что ты вряд ли поймешь меня…

– Да, мне тебя не понять, – прервал ее Майкл. – Ты спрашиваешь, как я могу жить, зная, что меня ждет виселица. Но я по крайней мере живу. А ты с таким же успехом могла бы лечь в гроб вместе с покойным супругом.

Рука Сайленс взметнулась прежде, чем она успела ее остановить. Звук пощечины эхом разнесся по маленькому двору. Она не отводила глаз от Майкла, ее грудь бурно вздымалась. Но шестым чувством Сайленс знала, что Берт и Гарри смотрят на них. Даже Мэри Дарлинг перестала возиться с Лэдом.

Не отводя взора, Майкл взял руку, которая ударила его, поднес ее ко рту и нежно поцеловал. А потом сказал:

– Ненаглядная моя, не ложись в могилу раньше времени.

У нее так быстро билось сердце, что она едва дышала. И Сайленс чувствовала его дыхание на нежной коже ладони.

– У него нет могилы, – прошептала она, едва сознавая, что говорит. – Уильям пропал в море, и его тело лежит на дне.

– Я знаю, моя дорогая, – нежно сказал Майкл.

В этот момент слезы брызнули у нее из глаз и заблестели под яркими лучами теплого солнца. Сайленс беспомощно охнула, не зная, куда деться от стыда, но тут же почувствовала, как Майкл обнял ее и привлек к груди.

– Тише, тише, сладкая моя, – пробормотал он ей в волосы.

– Он ведь любил меня, любил по-настоящему, – всхлипывая, сказала Сайленс.

– Конечно.

– А я – его.

– Разумеется.

Сайленс подняла голову и со злостью посмотрела на Майкла.

– Ты ведь не веришь в любовь! Почему ты все время соглашаешься?

Он рассмеялся, а потом наклонился к ней.

– Потому что, – сказал Майкл и стал губами осушать слезы на ее щеках, нежно касаясь чувствительной кожи, – я готов поверить в любые сказки – что небо розовое, что луна сделана из сахара и изюма и что в грязных водах Темзы плавают русалки, – лишь бы ты перестала плакать. Когда я вижу слезы в твоих красивых глазах, у меня сердце разрывается.

Сайленс изумленно глядела на Майкла. Его губы насмешливо улыбались, но в глубине его темных глаз застыла боль, как будто ему правда разрезали грудь и вынули наружу сердце.

В ее глазах, искрившихся голубым и зеленым, стояли слезы. Мик не понимал, почему ему так тяжело смотреть на плачущую Сайленс. Он видел людей со вспоротыми животами, умирающих от голода женщин, которые торговали собой, нищих детей, валявшихся в сточных канавах. Он шел на любое преступление, чтобы достичь нынешнего положения, когда можно наконец забыть о холоде и голоде. Мик убивал людей, и их лица никогда не мучили его в кошмарных снах.

Но стоило ему увидеть Сайленс в слезах, как он терялся и был готов сделать все, лишь бы утешить ее.

Мик в смущении отвел от нее взгляд. Он больше не хотел ни к кому привязываться, потому что знал – это верный путь к боли и разочарованию.

– Пойдем, я хочу кое-что тебе показать. – И Мик, взяв ее за руку, повел к двери, ведущей на кухню.

– А как же Мэри? – воскликнула Сайленс.

Мик глянул на девочку, которая в этот момент со смехом тянула Лэда за уши.

– Ничего страшного, Берт и Гарри присмотрят за ней. Мы ненадолго.

Сайленс все-таки пошла следом за ним, тревожно глядя через плечо на играющую девочку.

– Куда ты ведешь меня? – спросила она.

– В зал приемов.

Им пришлось преодолеть немало переходов и лестниц, прежде чем они очутились в огромном помещении, где Мик принимал посетителей.

Стоявший у двери охранник с любопытством глянул на них. Но говорить ничего не стал, а лишь кивнул, приветствуя хозяина.

– Смотри, чтобы нам никто не мешал, – сказал ему Мик, когда тот открыл перед ними тяжелые дубовые двери.

Оказавшись внутри, пират быстро пошел к сундуку, стоявшему возле его трона, поднял крышку и достал платье из сияющего шелка синего цвета.

– Что это? – спросила Сайленс таким тоном, будто раньше никогда не видела подобных нарядов.

– Это платье, – ответил Мик, удивленно глядя на нее.

Сайленс шагнула назад. Ее лицо приняло упрямое выражение.

– Я его не надену, – заявила она.

Так, теперь надо действовать очень осторожно. Мик поднял платье еще выше, и роскошная ткань заиграла в лучах солнца.

– Ты сказала, что тебе скучно. Ты хочешь выйти на улицу прогуляться?

– Конечно, да.

– Хорошо, – проговорил Мик, – только одну я тебя не выпущу – только со мной. А для этого ты должна надеть красивое платье. То, которое сейчас на тебе, не подходит.

Сайленс, закусив губу, молча смотрела на переливчатый шелк.

– Его мне подарил, – солгал Мик, – капитан одного судна. Я оказал ему одну очень важную услугу.

Пират приложил платье к своей груди, и Сайленс нехотя улыбнулась. На самом деле он, как влюбленный юноша, целый день потратил на поиски достойного наряда. Но если бы Сайленс узнала об этом, то ни за что бы не согласилась взять его. Мик знал, что ее пуританские правила морали не позволяют ей принять от мужчины такой вызывающе дорогой подарок.

– Или, может, ты хочешь провести еще один вечер в спальне у камина? – небрежным тоном спросил пират, расправляя пышную юбку.

Сайленс посмотрела ему в глаза. И ему стало понятно, что она заколебалась.

– Куда же ты хочешь повести меня?

– Это сюрприз, – качая головой, ответил Мик.

Сайленс нахмурилась и уже открыла рот, чтобы возразить, но он торопливо добавил:

– Это будет приличное место. Я обещаю.

Мик, затаив дыхание, ждал ее ответа. Ждал, когда она скажет короткое «да».

– Мне нечего надеть с таким красивым нарядом, – наконец произнесла Сайленс, краснея от одного намека на нижнее белье.

Мик изо всех сил старался не улыбаться. Наоборот, напустив на себя невинный вид, он сказал:

– Думаю, на дне сундука ты найдешь все, что тебе надо.

– Но…

Мик уже направился к выходу, не давая ей шанса что-либо возразить. Он открыл двери и сказал Бобу:

– Пошли сюда двух парней, чтобы они отнесли сундук в спальню миссис Холлинбрук.

– Хорошо, – кивнул мужчина и бросился выполнять приказ.

А Мик тем временем повернулся к Сайленс. Она стояла на том же месте и оглядывалась по сторонам.

– Зачем ты держишь столько дорогих вещей в одной комнате? Не боишься, что их украдут?

Мик с улыбкой спросил:

– Неужели ты думаешь, что ко мне в дом могут пробраться воры?

– Конечно, нет. Но это же такое искушение для живущих тут людей.

– Я хорошо им плачу, – просто ответил Мик. – Гораздо больше, чем они могут получить в любом другом месте города. Но если кто-то из них не устоит… что ж, можешь поверить, моя дорогая, меня не зря считают самым жестоким пиратом на Темзе.

– Я верю, – вздрогнув, сказала Сайленс и отвернулась, делая вид, что рассматривает мраморного херувима.

Мик меж тем смотрел на нее. Пират знал, что его бессердечность ей не по нраву. Но он не мог стать другим и потому решил больше об этом не думать.

– Кстати, ты сама знаешь, почему я украшаю эту комнату. Это чтобы впечатлить всех, кто приходит ко мне во дворец.

Сайленс глянула на него через плечо.

– Значит, ты собираешь богатства только ради того, чтобы поражать людей?

Мик задумался. А потом решил сказать ей правду: